— Владимир Павлович, какую задачу должна решить команда до лета 2012 года?

— Очень «простую» — увеличить инвестиционную привлекательность предприятия.

— Как думаете это сделать?

— Новая команда управленцев разработала пятилетний план развития, по которому предприятие должно увеличить объемы в два раза: с 40 до 80 тыс. тонн мяса в живом весе к 2016 году. Кроме того, 70% от объема будет составлять продукция глубокой переработки (сегодня — 20%).

— Почему именно переработка?

— Дает на порядок больше маржинальной прибыли в сравнении с куриной тушкой. Добавленная стоимость, равно как и прибыль, увеличивается кратно количеству переделов при переработке сырья. Например, прибыль от реализации свежей куриной тушки для производителя не превышает 4%, варено-копченой тушки — более 10%, а варено-копченой колбасы — более 20%. Для определения позиционирования на рынке мясной продукции с ассортиментом, брендом и географией птицефабрика заказывала маркетинговые исследования. Они показали высокую степень доверия покупателей к бренду «Рефтинская», ассоциацией его с натуральным и качественным продуктом. Основываясь на этих исследованиях и тенденциях развития рынка, мы пришли к выводу, что нужно сместиться в ассортименте выпускаемой продукции в сторону глубокой переработки, в сегмент колбасных изделий и готовых полуфабрикатов. То есть зайти на рынок мясоперерабатывающих предприятий с качественным продуктом, оставаясь при этом активным участником рынка мяса птицы. Мясокомбинаты РФ значительно увеличили долю сырья из куриного мяса при изготовлении продукции. Птицефабрики превращаются для них в сырьевую базу.

— Какие именно тенденции развития рынка мяса птицы вы учитываете?

— У нас нет времени на раскачку: птицепром РФ за последние семь лет совершил количественный прыжок в развитии, европейская часть страны насыщена отечественной птицей. В то же время инвестпрограммы многих птицефабрик еще не завершены, основные усилия игроков направлены на увеличение объема мяса птицы — сейчас такая гонка. Это означает, что в ближайшие год-два мяса на рынке будет прибывать. Усиливается конкурентная борьба производителей за рынки сбыта сырой продукции с минимальной долей переработки. Поэтому нам правильнее, считаю, сместить акценты в сторону глубокой переработки. Конечно, при этом нужно увеличивать и объемы, чтобы тебя на рынке не потеряли.

— Что вам потребуется для смещения?

— Деньги на новое перерабатывающее производство. Необходимый объем средств для выполнения наших планов превышает 3 млрд рублей. У фабрики ни денег, ни залогового обеспечения под такой объем кредитования, нужен инвестор. Но это не означает, что мы сидим и ждем, когда нас купят и начнут финансировать наше будущее. План стратегического развития уже реализуется.

— С чего вы начали?

— Мы в процессе перехода на новый, высокоэффективный кросс (породу кур) Isa-Hubbard F15, на этом кроссе уже работает более половины бройлерных птицефабрик России. Особенность породы — больше белка и белого мяса. Переход — непростая с точки зрения технологии выращивания, содержания и ветеринарии задача, на это уйдет весь 2012 год. Новой технологией фабрики будет содержание птицы родительского стада в клетке и более продуктивное искусственное оплодотворение (при искусственном осеменении показатели продуктивности достигают 98% против обычных 80%). Для этого закупается клеточное оборудование и микроклимат немецкой фирмы Specht. В августе следующего года запустим в эксплуатацию новый инкубатор Petersime. Он обеспечит нас цыплятами. Современный инкубатор нам жизненно необходим, потому что старый приносит убытки. Там выход цыплят падает до 78% при норме в 85%. Сейчас идут проектно-строительные работы, монтаж инкубатора будет закончен к концу лета 2012 года. Приобретение клеточного оборудования и инкубатора субсидируется из областного бюджета. В конечном итоге все направлено на увеличение капитализации, рыночной стоимости бизнеса и инвестиционной привлекательности фабрики.

— Для чего менять кросс?

— Потому что кросс «Смена-7», на котором мы работали, устарел. Селекцией на фабрике давно никто не занимался. Основной показатель хорошего кросса — это ежесуточный привес курицы. Рефтинская скатилась до 46 граммов, а по нормам рынка надо от 50-ти и выше. Каждый грамм — это миллионы рублей при 3 млн поголовья бройлеров. И эти деньги мы теряем.

Мы завезли уже шестую партию цыплят так называемого ремонтного молодняка: эти цыплята вырастут, превратятся в курочек, из яиц которых мы будем выращивать бройлеров — таков процесс.

Второй показатель хорошего кросса — это конверсия, то есть соотношение съеденного корма и привеса. Эта цифра, когда я пришел на фабрику, меня просто испугала — 2,2 при норме 1,65. На сегодняшний день мы ее снизили до 1,93 — 1,89. Но по старому кроссу это предел. За этим соотношением стоят опять-таки десятки миллионов рублей упущенной выгоды, я подчеркиваю — десятки. Нормативы Hubbard F15 — 1,63.

— Смену кросса ведете на бюджетные средства?

— Нет, на собственные. Мы перешли именно на Isa-Hubbard F15 неслучайно. У этой птицы есть так называемый карликовый ген, сама по себе курица небольшая, а петух большой, мощный, один из лучших петухов во всех кроссах. Небольшая курочка дает при этом полноценное яйцо, из которого вырастает бройлер с хорошими темпами развития. Во-первых, это экономия по кормам, маленькая птичка меньше ест. Во-вторых, повторюсь, мы переходим на искусственное осеменение и собираемся посадить родителей и реммолодняк в клетку. Другие пути повышения капитализации предприятия, кроме работы с кроссом — начали реконструкцию девяти корпусов под увеличение поголовья, снижение конверсии, увеличение среднесуточного привеса.

— Какова будет капитализация фабрики к моменту продажи?

— У меня нет цифр: привлекать оценщиков, искать инвесторов — задача правительства. Моя задача — обеспечить инвестиционную привлекательность, я занимаюсь оперативным управлением.

— Фабрика работает с прибылью?

— Да, конечно. Этот год мы заканчиваем с прибылью не меньшей, чем в 2010 году. Почему я делаю на этом акцент? Потому что уходящий год был очень сложный. Из-за засухи прошлого года зерновые составляющие кормов резко, до 300%, возросли в цене, а они достигают 60% в себестоимости нашей продукции — куриной тушки. При этом поднять адекватно росту расходов цены на продукцию мы не можем по двум причинам. Первая — это социальный продукт под контролем государства, вторая — наш покупатель небогат. За его счет компенсировать потери, которые мы понесли в результате подорожания комбикормов, ГСМ, электроэнергии, мы не можем. Поэтому выравниваем потери за счет смещения в сторону глубокой переработки.

— Какова себестоимость стандартной тушки рефтинского бройлера (вес — 1,5 килограмма, возраст — 42 дня)?

— Около 80 рублей.

— Команду устраивает такая цифра?

— Нет, конечно. При рентабельности в 4% фабрика балансирует на грани.

— У хороших птицефабрик с тем же кроссом, на который вы переходите, себестоимость какова?

— Нам есть куда стремиться: у белгородской «Белой птицы», например, себестоимость тушки 54 рубля. Но надо учитывать, что там климат мягче, меньше затраты на тепло, иная стоимость кормов. Кстати, мы единственная фабрика, у которой нет газа на территории. Мы этот вопрос сейчас тоже бодро обсуждаем.

— А газ вам для чего?

— Для снижения той же себестоимости. У нас рядом Рефтинская ГРЭС, отпускает нам тепло по цене, близкой к стоимости тепла в Екатеринбурге… Это дорого, до 50 млн рублей зимой вырастают эти затраты. Можно с помощью газа генерировать собственное тепло и электроэнергию: я ездил, смотрел по другим птицефабрикам. В 2,5 раза дешевле обходится. Помимо газа много чего нужно сделать на предприятии, чтобы привести в порядок хозяйство. Завести на нашу территорию газ обойдется в 120 млн рублей — опять же нужен инвестор. Но экономический эффект, я думаю, убедит инвестора в том, что это нужно сделать.

— Высок ли риск, что на аукционы летом никто не придет, не будет покупателей? Есть опыт у соседей: Боровскую птицефабрику не могут продать, потому что дорогая и рынок яйца затоварен. Но рынок мяса бройлеров тоже близится к насыщению.

— Я думаю, что инвестор появится.

— Исходя из чего вы так уверены?

— Исходя из того, что мы успешные. Весь пул фабрик, которые выставят на продажу, — успешные и прибыльные предприятия…

— … которых на рынке теснят со всех сторон челябинцы и прочие регионалы.

— У каждого из нас есть свой сегмент, свой бренд и свой покупатель. И тот, кто покупал всегда, допустим, среднеуральскую птицу, ее и покупает. Я это специально изучал. Чтобы зайти на чужой рынок, нужно демпинговать или какие-нибудь еще чудеса творить в ущерб прибыли.

— Как бы вы охарактеризовали нишу мяса рефтинской птицы?

— Здесь на первом месте качество.

— И цена самая высокая.

— Знаете, как на «Мицубиси» говорят: мы не делаем дешево, мы делаем хорошо. Делать качественную продукцию — это дорого.

— Вы только что рассказали, что кросс «Смена» меняется. То есть качественная якобы продукция создавалась при помощи не самого лучшего на рынке кросса. Тут есть какое-то противоречие, или я не права?

— Качество же не в кроссе.

— А в чем?

— Мы проводили дегустацию продукции разных фабрик и кроссов, представленной анонимно в виде бульона, вареной курицы, копченой. И все выделили два кросса — наш старый и новый. Качество и вкус мяса обеспечивает то, как птицу выращивали, чем кормили, в каком состоянии довели до потребителя. Если покупать хорошие комбикорма, затраты больше, но и курица — красавица. А если ее по остаточному принципу кормить и таким образом бороться с высокой себестоимостью… Знаете присказку про цыгана, который экономил и кобыла сдохла? Думаю, наш потребитель в качестве мяса и после перехода на новый, более экономичный кросс, не разочаруется.

— Что будет привлекать инвестора при продаже этой фабрики, каковы ее конкурентные преимущества?

— Это стабильно работающее предприятие, у него здоровая нормальная история, хороший бренд, 40% рынка Свердловской области, доверие покупателей. Несмотря на то, что мы — действительно дорогая курица. Каждый производитель отстаивает качество своей продукции, поэтому не думаю, что имеет смысл мне сейчас говорить о том, насколько хороши мы и насколько плохи наши конкуренты.

— Продажа свердловского птицепрома и Рефтинской — это своевременный шаг?

— Да.

— Почему?

— Бывший губернатор Эдуард Россель сохранил свердловский птицепром в лихие времена. Потом на программу возрождения российского птицепрома выделили более 300 млрд рублей, и эти деньги были освоены. За семь-восемь лет построена отрасль, на которую уже заглядывается ближнее и дальнее зарубежье. Поставки продукции идут в Казахстан и в Кыргызстан. И мы в ту сторону смотрим. Свердловскому птицепрому нельзя стоять на месте, нужно развиваться. Для этого нужны деньги инвесторов.

— Как быстро инвестор их окупит, если рынок близок к насыщению?

— У нашей команды программа модернизации рассчитана на пять-семь лет окупаемости, хотя инвестор может предложить свою программу.

— Нет у вас опасения, что условия, на которых Россия договорилась вступить в ВТО, приведут к снижению доходов в птицеводстве?

— Опасения есть у г-на Лисовского (Сергей Лисовский — известный противник вступления России в ВТО, председатель совета директоров «Моссельпрома», первый зампред комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и рыбохозяйственному комплексу), он птицепром все время с ними знакомит. Особых опасений у меня нет. Если мы будем сидеть сложа руки и смотреть, что случится, тогда, наверно, с нами что-то плохое произойдет. Нужно работать.

— В настоящее время в сегменте птицеводства формируются холдинговые структуры, идет укрупнение. Делаются ли такие предложения фабрике?

— Предложения, возможно, и делаются, я о них не знаю. Потому что они делаются в других кабинетах. Тенденция поглощения есть, мы ее все наблюдаем. На Урале действуют два крупных холдинга — «Уралбройлер» и «Равис», у каждого серьезные инвестиционные программы. Магнитогорская птицефабрика тоже бурно развивается. Но это не такие монстры, как, допустим, федеральные «Черкизово», «Продо», «Белая птица».

 

Людмила Колбина

http://expert.ru